Сезон 2024 года — исключительный по количеству берестяных грамот: на территории Новгородской области их было найдено 57. 40 — на Троицком раскопе Великого Новгорода, 13 — на территории бывшего завода «Богемия», а также по одной грамоте на Воздвиженском, Иоанновском, раскопе на Первомайском переулке в Великом Новгороде и одна на Пятницком раскопе в Старой Руссе.
На Троицком и Пятницком раскопах работы вела археологическая экспедиция Новгородского университета. Ябедники и рыбьи внутренности Значительная часть грамот связана с долгами. Например, грамота № 59 из Старой Руссы, автор которой грозит должнику: «Пошли сюда, а если не дашь, пошлю на тебя ябедника». — Ябедник — это чиновник, который занимался взысканием долгов, — пояснил Алексей Гиппиус. — При этом вознаграждение за свою работу он также брал с должников, поэтому в грамотах часто можно увидеть такой посыл: лучше отдай долг сам, а то пошлю ябедника и выйдет еще дороже. Нужно сказать, что эта почтенная служба не пользовалась популярностью у древнерусского населения — часто в письмах их называют грабителями, а со временем слово «ябедник» и вовсе приобрело привычный нам негативный смысл. Список долгового сбора представляет собой грамота № 1173 — первая, найденная в этом сезоне на Троицком раскопе. Она уникальна сразу в нескольких отношениях. Во-первых, еще в древности она была разрезана на много мелких частей. Во-вторых, необычен сам предмет сбора — «черевье». — Корень «черев»- используется в нескольких словах: «черевички», «черева» – брюшная часть беличьей шкурки, — рассказал Алексей Гиппиус. — Но в берестяных грамотах черевье упоминается всегда в контексте, в котором речь идет о рыбах. Поэтому под черевьем, скорее всего, следует понимать, какие-то рыбьи внутренности — кроме икры, для которой существовало отдельное слово. Недавно было высказано предположение, что это могла быть печень налима, которая широко употреблялась новгородцами. Любопытно, что часть черевий, о которых идет речь в данной грамоте, взимаются по именам, а часть — в определенных местах: «на гари», «за мхом», «по веже». Слово вежа означало как временное жилище, так и рыболовецкую артель. Здесь имеется в виду прибрежная территория, где проживают рыбаки. Целиком сохранилась грамота № 1188, от Ондроника к Викше. Любопытно, что она начинается с ошибки: автор хотел написать «от Ондроника», но пропустил букву «р» в имени, зачеркнул, начал писать сначала, теперь пропустил букву «о», но чтобы не начинать в третий раз, просто надписал ее сверху. В тексте грамоты — просьба к адресату: «Кому велишь вдати полторе гривне у мене просит твередила а я не вдале а ты кажи борзо кому вдати а на мене наступають». Твередила — имя человека, который, видимо, сильно давит на Ондроника по поводу некого долга. Единственный формальный документ, найденный в 2024 году — грамота № 1190 — это заготовка для завещания, оформленная в виде долгового распоряжения: «Се приказал Борис жене своей с Климятою — возьмите у Изосиме десять гривен, у Микулишке, у Тостого полцетверты, у Криушка гривна и осемь ногат у Хребота тринадесять гривен без шести ногат, у Лентьица полпяты». Примечательно, что слово «Толстого» записано как «Тостого» — с пропуском и фонетическим исчезновением буквы «л». Такое написание слов уже встречалось в ранее найденных грамотах. Средневековая соцсеть и матушкина плетка Большая часть грамот с Троицкого раскопа — это письма. Если рассмотреть всю обнаруженную корреспонденцию, выстраивается целая система авторов, адресатов и персонажей. — XII век — золотой для берестяной письменности, — отметил Алексей Гиппиус. — И каждый раз, работая с этими слоями, мы думаем, что наверняка снова встретим кого-то из знакомых нам лиц. Система персонажей из грамот Троицкого раскопа представляет собой разветвленную социальную сеть, и она понемногу ширится, прирастая новыми людьми и сообщая нам что-то новое о ранее известных персонах. Конечно, два одинаковых имени не обязательно означают одного и того же человека. Но, тем не менее, часть этих совпадений дает нам право думать, что мы имеем дело с перепиской действительно одних и тех же людей. Первая «встреча со знакомым» произошла в самом начале сезона, когда была найдена грамота № 1175 от Жирослава «к тате и к матке» — то есть, буквально «к папе и маме». Слово «тата», обозначающее отца — из севернорусских говоров, принадлежит к семейному обиходу и в письменном документе встречается впервые. — Жирослав занимал должность посадника в начале 70-х годов XI века. Ранее он упоминался, например, в грамоте № 657, где говорится об основании монастыря святой Ефимии, который поставила «дочь Жирошкина». О происхождении самого Жирослава мы, к сожалению, мало что знаем. Алексей Гиппиус / © Дмитрий Колосов, пресс-служба НовГУ К тому же комплексу находок относится навершие с надписью «ненькин батог». «Ненька» — это южнорусское «мама, матушка». «Батог» в северных говорах означает палку, посох. В южных — плетку. — Скорее всего, это все-таки плеть, поскольку это навершие для посоха не очень подходит, — прокомментировал Алексей Гиппиус. — Но что означает «матушкина плеть»? Для чего она ее использует? Для воспитания детей? Это немного странно. Но мы можем понять это и иначе: «матушкина плетка» — плеть, которая подарена матерью. Так, в былине «Добрыня и змей» матушка подносит Добрыне шамахинскую плетку, с которой он отправляется на бой со змеем. То есть, это можно рассматривать как ритуальный подарок матери сыну. И, если это все-таки плетка, мы видим уникальную с точки зрения лингвиста ситуацию: лексика южная (ненька, батог), а морфология новгородская («ненькине батоге»). Не-любовное письмо Дважды в этом сезоне археологи столкнулись с персонажем по имени Перешка. В первой грамоте от этого автора говорится о неком человеке, которого «берут на воду» — то есть, ему предстоит процедура «Божьего суда» и испытание водой. Есть разные предположения о том, как это происходило. Один из вариантов — связанного человека бросали в воду и смотрели, выплывет он или нет. В письме Перешка говорит, что если подсудимый будет признан виновным, за него нужно будет заплатить семь гривен — весьма внушительную сумму. И спрашивает у адресата: стоит собирать эти деньги или отказаться от участия в деле. Обращает на себя внимание почерк — исключительной четкости и красоты. Второй раз имя Перешки возникло уже под конец сезона, в грамоте № 1229. Первое, что прояснил этот документ — Перешка это женщина. Грамота найдена в более древних слоях конца XI века и значительно отличается по почерку — здесь он довольно неровный. Исследователи списывают это на эмоциональное состояние автора. — Перешка пишет к некому Недану и благодарит его за то, что он собирается «друга своего не забыти на суде лежача», — рассказал Алексей Гиппиус. — Здесь речь идет не о человеческом суде, а о божьем — то есть, человек недавно умер. Речь, очевидно, идет о муже Перешки, так как далее она пишет: «И теперь в какой беде я пребываю по свете своем». «Свет мой» — это образный оборот, которым она называет умершего супруга. Дальнейшая часть письма вызвала долгие обсуждения у ученых. В изначальной трактовке возникли фразы «я не имела никакого утешения, кроме тебя», «тебе бы ныне ко мне прийти, либо к ней» — в этом случае письмо приобретало романтическую окраску, к тому же появлялась некая «она» — предположительно, соперница. Все это странно было видеть в письме женщины, которая только что писала о своем муже «свет мой». В итоге исследователи пришли к выводу, что Перешка пишет «мы с детьми не имели утешения, кроме тебя», а последняя фраза, скорее всего, означает «тебе бы ко мне прийти ликование». — Письмо с ошибками, что, опять же, объясняется эмоциями автора, — добавил Алексей Гиппиус. — Однако перед нами великолепный образец древнерусского литературного языка, автор свободно использует книжную фразеологию, сочетает элементы разных языковых регистров — например, пишет «матери моей» — это новгородский оборот, и «ни меня грешныя» — это церковнославянская форма. Большая политика и Хромой Жук Был обнаружен ряд грамот, связанных с большой политикой и высокопоставленными людьми. самым важным документом этого сезона Алексей Гиппиус называет грамоту № 1186 – предположительно, в ней говорится о некоем военном походе. Это очень длинное письмо, порядка 50 сантиметров. До нас дошло около половины текста. — Смысл сохранившегося текста таков: идут новоторжцы (жители Торжка), посовещайтесь с Волосом, если Волос не хочет — иди к князю и спроси, кого он даст вместо Волоса. И здесь очень важная формулировка: «Дале ты князю волю которои ны вдасть», то есть, мы дали князю волю решать, кого он нам даст. Очевидно, речь идет о большой политике, возможно о походе, который мог бы возглавить Волос. Имя Волоса уже известно по ранее найденным грамотам. Сейчас ученые склоняются к версии, что именно его имя носила Волосова улица со стоявшей на ней церковью святого Власия. Персонаж по имени Хромой Жук появился в этом сезоне впервые. Кроме примечательного имени, о нем мы не знаем пока ничего. Зато известен автор письма, в котором говорится о Жуке – Незнан. Ранее оно встречалось в другой грамоте этого комплекса – как отчество известного новгородского посадника Мирошки Несдинича(Незнанича). — В разных источниках Мирошка упоминается под двумя этими отчествами, – отметил Алексей Гиппиус. — Так что существует вероятность, что Незнан — это отец Мирошки, который был известен современникам под двумя именами. Одно — официальное, боярское, родовое именем Несдан. И второе имя — домашнее, семейное — Незнан. Это имя, которое семья дает ребенку, чтобы отогнать нечистую силу — если она не знает имени, то и навредить не сможет. А вот имя автора еще одной уникальной грамоты этого сезона мы действительно не знаем. Уникальна она тем, что известна в двух экземплярах: пять лет назад на Воздвиженском раскопе археологи обнаружили документ с абсолютно идентичным текстом и почерком. Грамота состоит всего из одного слова: «Размет», которое означает некое распределение, разверстку. То, что грамоты были найдены в разных районах Новгорода, дает основания предполагать, что они написаны рукой большого государственного чиновника, который осуществлял это распределение. — Возможно, речь идет о распределении мест для сбора дани, — предположил Алексей Гиппиус. — Не исключено, что с этим связана и другая находка этого года: несколько кусочков бересты с разными именами, которые были обнаружены, сложенными друг на друга. Это вполне могли быть листы для жеребьевки. Интерьеры и иконки Грамота № 1181 уникальна тем, что в ней впервые на бересте оказывается отражена конструкция новгородского дома. Ее автор Петр дает указания Тудору: сделать кормушку для коней под сенями, сложить зерно на гумне, а также взять «вощагу» — предположительно, дубинку, часть цепа для молотьбы. Примечательно, что кормушка должна быть именно «под» сенями — из этого можно сделать вывод, что сени располагались достаточно высоко. Грамота № 1192 — однородный перечень имен, семь мужских и семь женских. И странным образом после первого имени Луки стоит слово «человека». — Это может быть список имен для поминовения или заказ на именные иконки, — пояснил Алексей Гиппиус. — Во втором случае, логично думать, что «человек» означает «человек божий». Причем, если мы посмотрим на последовательность имен, мы можем увидеть ряд совпадений с одной из грамот, найденных на усадьбе иконописца Олисея Гречина. Так что версия об иконах кажется весьма правдоподобной. Дело о краже невесты В археологических находках второй половины XIV века обнаружен любопытный документ, содержащий имя Дроцила (или Дрочила), имеющее, предположительно, этимологическую связь с глаголом, означающим «ласкать» или «нежить». Интересно, что это же имя встречается и в источниках XII столетия. Текст, составленный от лица Дроцилы, сохранился полностью благодаря труду двух профессиональных писцов, одним из которых, вероятно, был некто Фефил, статус которого (сельский староста, городской или церковный) остается неясным. Лексика документа свидетельствует о возможном влиянии церковнославянского языка, отличаясь от стандартного делового стиля. Центральным событием грамоты № 1199 является категорический отказ Дроцилы, отца девушки, на предложение руки и сердца от Ивана, отца потенциального жениха. Ответ Дроцилы, лаконичный и бескомпромиссный, зафиксирован в документе: будущая невеста не станет женой сына Ивана ни сегодня, ни завтра. Дальнейшее развитие событий представлено фрагментами других грамот, вероятно, написанных одним автором. Эти обрывки, собранные подобно мозаике, рассказывают о похищении дочери Дроцилы сыном Ивана, Кондратецем, в присутствии свидетелей. Несмотря на похищение, для заключения брака потребовалось согласие отца девушки. Как следует из документов, Кондратец, а затем и Иван, с привлечением посредников, пытались убедить Дроцилу изменить свое решение, но безуспешно. Каждый раз Дроцила твердо повторял свой отказ, с незначительными вариациями формулировки, подчеркивая несокрушимость своей позиции. Установлено, что события разворачивались во время правления новгородского посадника Онцифора Лукинича (1350-1354 гг.), представителя знатного боярского рода, имя которого встречается и в других документах, найденных на раскопках в Неревском районе. Лекции Алексея Гиппиуса о берестяных грамотах, найденных на Новгородчине, проходят в НовГУ с 2018 года. В 2025 году встреча состоялась в рамках цикла «12 лекций о…» приоритетного регионального проекта «Город-Университет».
Свежие комментарии